История, которая перевернула мою жизнь!

Всем, привет)) Хочу рассказать Вам свою историю. Родился я в благополучной семье, вполне здоровым парнем. В семь лет пошёл в школу, тогда же родители меня устроили в секцию фигурного катания, (признаться это не тот вид спорта, о котором я мечтал), отзанимался я год и тут в школу пришли отбирать детей в школу олимпийского резерва по плаванию, по всем показателям им я приглянулся, и родители решили отдать меня в плавания!
Плаванием я занимался почти семь лет, и мог бы ещё заниматься, но сердце не выдержало большой физической нагрузки, у меня началась аритмия и врачи сказали, что с профессиональным спортом можно попрощаться. После этого я ещё во многих секциях занимался, в основном боевыми искусствами, но это было так всё не серьёзно.
Окончил я одиннадцатый класс, и тут пришла повестка в военкомат. Тогда была война в Чечне и комиссию люди проходили быстро и на многое закрывались глаза. Вот и меня определили в ВДВ, а это значило прямая дорога в Чечню. Родители испугались и сделали всё возможное, что бы я был негоден к военной службе, и у них получилось (у меня тогда бабушка в больнице работала, ну и благодаря ней мою аритмию раздули вплоть до порока).
В девятнадцать лет я решил поступать в институт, не получилось, не хватило одного балла, предлагали пересдать, но я дурачёк отказался, вместо того чтобы спокойно пересдать поехал с друзьями купаться. Ну, думаю ладно, годик в автосервисе поработаю, затем вновь буду поступать. И вот наступил роковой 2000 год. Продолжение следует…

Продолжение…
Незадолго до того самого дня, со мной стали происходить странные вещи, а именно, когда я шёл ноги как-будто выпрыгивали из под меня, походка становилась какой-то не уверенной. Это я сейчас понимаю, что Господь Бог меня предупреждал. Ещё за две недели до травмы, парализовало нашу собаку (восточно-европейская овчарка), у неё отнялись задние лапы. В дальнейшем, конечно, её вылечили, но факт остаётся фактом. Диагноз, как вы понимаете, ветеринары поставить не могли…Потом я только узнал, что это было всё неспроста, и что собака на себя очень многое взяла, предназначавшегося мне. Я понимаю, что читателю это покажется странным, но это так.
В начале июня я с друзьями и со своей девушкой поехал загород на пикник, погода была замечательная, мы с пацанами пошли играть в футбол, перепачкались все как черти, надо было идти купаться. Пошли мы всей компанией на озеро, ничего не предвещало беды, т.к. я отлично умел плавать, решил похвастаться мастерством перед девчонками, поплавал, умылся и пошел вытираться, уже можно было одеваться и уходить, но тут со мной что-то произошло, я до сих пор не понимаю, что это было, я отшвырнул полотенце в сторону и побежал в воду, нога подскальзнулась и я нырнул головой вниз у самого берега. Услышал хруст, ноги и кисти рук сразу парализовало, голос пропал. Стал отталкиваться от дна покуда силы ещё были, и пытаться кричать, но с криком не получалось, ребята решили, что я придуриваюсь и продолжали дальше спокойно болтать, силы мои иссякли и нахлебавшись воды пошел ко дну. Продолжение следует…

Тут перед моими глазами пролетела вся моя жизнь, многие мне не верят, но я действительно после того как утонул, видел какой то тоннель, по нему я летел, и долетел до огромных, овальных и светлых как в сказке ворот, с круглыми ручками. Ворота не распахнулись, и на этом всё закончилось. В будущем я от одной женщине узнал, что такое бывает, и то что они не открылись, значит время моё ещё не пришло. Она спросила ворота я видел светлые или тёмные, я ответил, что светлые. Она пояснила, что от цвета зависит рай это или ад. Не знаю, сколько времени я находился под водой, но наконец-то ребятам показалось, что как-то долго не выныриваю из воды, заволновались, и побежали в воду искать меня, им помогла девочка, купавшаяся в тот момент, она натолкнулась на меня. Меня бездыханного и синего вытащили из воды, к счастью на берегу оказалась женщина работавшая медсестрой, она с благими матами закричала на ребят, чтобы быстро меня через колено и откачивали (это с раздробленным то шейным позвонком), слава Богу, получилось, я задышал. Стали вызывать скорою, она в отказ, мол, если паспорта и полиса нет не приедем, а у меня тогда с собой только водительские права.

Решили сами действовать, меня ведь тогда совсем кантовать нельзя было, но ведь они этого не знали, посадили меня на переднее сидение машины и покатили в местный госпиталь. Я противился этому, и говорил что, мол, ничего страшного, поехали домой, высплюсь и всё пройдёт, но они понимали, что я брежу. Приехали мы в областной госпиталь, меня вытащили из машины, шею, конечно же, не фиксировали…им (докторам местным) показалось, что я наркоман и вели соответствующим образом, то есть бросили, в чем был, (а это были только мокрые плавки) на железную кровать, руки привязали к кровати, ноги были сброшены на пол т.к. рост у меня 2.02 кровать была, конечно же, маленькой, даже одеяла не дали. Окна на распашку, я очень сильно замёрз, звал на помощь, но никто не откликался, просто чудом я не заработал воспаления легких, руки стали неметь, левая совсем перестала двигаться. Так я провалялся до следующего дня, и наконец-то не знаю как, но приехала скорая из Питера. Шею по-прежнему не фиксировали.
Продолжени следует…
Привезли меня в Александровскую (дежурную на тот день) больницу, и временно забыли про меня, через пару часов за мной пришли и повезли на рентген, это было ужасно, чтобы сделать рентген, им нужно было меня растягивать т.к. техника доисторическая. Двое взялись за ноги, один за руки, а другой за голову, и стали тянуть в разные стороны, боль была невыносимой. Только после всего этого мне замотали шею мокрой простынёй и отправили в палату интенсивной терапии. Там бросили на жесткий матрас, что нельзя было делать, т.к. у обездвиженного человека в миг образуются пролежни, а это страшная вещь, но об этом потом. На второй день моего пребывания в больнице, ко мне подошли трое врачей и, глядя на меня стали обсуждать мои перспективы. И говорили всё прямо, без стеснений, не обращая внимания на то, что я всё слышу. Один, что я не жилец нечего даже заморачиваться, другой, что операцию, конечно, сделать можно, но больше шести дней я вряд ли проживу, а третий говорил, что, мол, операцию делать нужно, но я на всю жизнь обречён на инвалидную коляску. Я всё это слышал и не мог поверить своим ушам, не смог сдержаться и заплакал. Провалялся я в ПИТе три дня, этого как оказалось достаточно, чтобы начали образовываться пролежни. За это время родители искали хорошего нейрохирурга, и вроде нашли, но уже было поздно, врачи сказали, что я не доеду до другой больницы, надо делать срочно операцию, жизнь висела на волоске. Нам ничего не оставалось делать, как согласиться. Извлекли осколки и поставили вместо позвонка трансплантант (это костный фрагмент, отпиленный от моего бедра), металлической фиксации, конечно же, не делали. Наркоз отошёл нормально. В реанимации почти не лежал, на второй день оказался уже в палате. Начался один из самых ужасных месяцев в моей жизни, когда жизнь моя была, как будто на весах…то ли выживу, то ли нет. Лёжа в палате у меня начался прогрессивно развиваться пролежень на крестце и незначительные на ногах. Мама их обрабатывала, как могла, врачи в свою очередь говорили, что это не главное, надо с шеей вопрос решить. Тем временем температура у меня росла, давление падало, мама стала волноваться. Врачи и сестры не подходили. Была пятница, маме всё-таки удалось дозваться врача. Он померил давление, оно было верхнее 40, нижнее не проглядывалась, так что вы думаете, сделал врач?.. он сказал, что это у него наверно прибор сломался, и ушёл домой. Через пол часа мне стало совсем плохо, мои забили панику. Пришла медсестра, померила давление, посмотрела на меня и ужаснулась. Не долго думая в срочном порядке, прямо на кровати повезли в реанимацию. Там, слава Богу откачали.
Продолжение следует…
продолжение
В реанимации тоже произошел небольшой скандал. Дело в том, что мне требовалось очень много дорогостоящих медикаментов, так вот, мы им привозили свежее лекарство, а они мне вводили просроченное. В реанимацию, как правило, не пускают посторонних, но я был очень плох, и за взяточку пустили, вот тут-то мама и заметила подмену лекарств. Там же мне делали капельницу, поставили и ушли. Она закончилась, я пробовал позвать кого-нибудь, без толку, воздух стал заходить в меня, так пролежал где-то полтора часа. Мимо проходила сестричка, даже не посмотрела, пришлось её окрикнуть, и только тогда мне стали снимать её, предварительно конечно пытаясь выпустить из вены весь воздух. К тому времени у меня уже на крестце образовался огромный пролежень. Врачи по-прежнему не обращали на это внимания, и только одна из сестер рассказала нам, что это страшная вещь, и что срочно нужно что-то делать. К счастью, у нас оказались знакомые, которые помогли нам выйти на железнодорожную больницу, в тот момент эта больница была одной из самых лучших в этой области. Приехали специалисты, увидели и ужаснулись, они были удивлены, что рана так запущена. Нужна была срочная операция. Но до неё, нужно было ещё сделать снимки шеи. Повезли меня на рентген, сфоткали. Врачишка чего-то вдруг забегал, мама это усекла и спросила, что мол, в чём дело и всё ли хорошо, на что он ответил, всё в порядке. Как впоследствии оказалось, в спино-мозговом канале остался осколок, практически передавивший спинной мозг. Через полтора месяца с момента поступления, мы наконец то выехали из этой ужасной больницы и направились в железнодорожную. Почему ужасная!?..я объясню. Оборудование в ужаснейшем состоянии, кровати почти все сломаны, лично мне, отцу пришлось доделывать кровать своими руками. Но самое главное, что врачи относятся к больному как к подопытному кролику. Лекари напрямую, без стеснений говорят про взятку, а если нет денег, значит и лечить тебя особо никто не будет. Я только тогда и начал понимать, что настоящих, квалифицированных врачей очень мало. И что в нашей стране болеть нельзя, а иначе останешься «без штанов».
Продолжение следует…
Железнодорожная больница по сравнению с Александровской, мне показалась раем. Мы въехали в отдельную палату, она была огромной, а за окном сад и пение птиц. Конечно пребывание в этой больнице дорого обошлось моим родителям, но я не буду касаться финансов. Врачи быстро взялись за меня, стали очищать рану, сказали, что ещё чуточку и была бы затронута кость. Только тут мне удалось ночью заснуть и немножко поспать. Я начал приходить в себя. Ещё до операции, хорошие знакомые нас свели с одной бабулькой, которая владеет паранормальными способностями, в простонародии целитель или знахарь. Признаться в это всё я не очень то и верил. А тут я увидел своими глазами чудеса!! Тот страшный пролежень, на наших глазах стал как-то преображаться, стало нарастать мясо. На следующий день была назначена операция, врачи увидев мою рану удивились…один из них сказал, что толи Бог на свете есть, толи руки у него золотые. Я ещё тогда подумал, скорее первое. Не знаю, что было бы, если мы пригласили целителя раньше, может и операцию не пришлось делать. Операция прошла успешно, вот только не дали до конца затянуться швам (какой-то шишке срочно нужна была палата). Хорошо, что к тому времени отцу на работе помогли, с Англии прислали противопролежневый матрац…это моё спасение, если бы не он, то было всё сейчас гораздо хуже. Выписываясь из больницы, профессор пригласил к себе родителей и посоветовал ампутировать ноги, что мол легче будет со мной. Он рассказал про случай в Америке. Там один парень сломал позвоночник, пролежал три года и согласился на подобную операцию. Мама была в шоке, у неё началась истерика. В рабочем состоянии или нет, но это свои ноги и пока они есть у человека, всегда есть шанс поправиться!

Наконец-то я дома. Начал понемногу делать зарядку, правда мало что получалось. Кормили меня с ложечки. Решил попробовать сесть в коляску, но сразу стал терять сознание. В это время я боролся сам с собой. Мне надо было всё осмыслить, ведь жизнь моя теперь другая. Пока туго я всё это понимал, мне казалось, что скоро я поправлюсь.

А время шло, и надо было искать специалиста, и вытаскивать осколок из позвоночника. Отец нашёл докторов, на тот момент одних из лучших в России в этой области. Они прочитали мою выписку из Александровской больницы, и решили, что бесполезно делать операцию, слишком страшный был диагноз. Но, слава Богу, у помощника профессора, зародилась мысль, что надо съездить ко мне домой и посмотреть меня. Когда он пришёл, стал осматривать меня, сгибал ноги в коленках и смотрел наличие импульсов, он был шокирован, когда почувствовал что ноги живые. Решили всё же сделать операцию. И вот приехали мы во 2-ю Городскую больницу. Удалось договориться о свободной палате, и поместили нас в двухместную. К тому времени мы уже привыкли, что если с таким тяжёлым больным как я остаётся кто-то (сиделка или мама) на ночь, то это только приветствуется. Ну и так как в палате была свободная кровать, мама, конечно же, осталась со мной на ночь. На следующий день пришёл профессор, вызвал маму к себе в кабинет и довёл её до слёз. Он строго настрого запретил, кому бы то ни было, ночевать со мной, мол, на это есть сестры, и если что не нравится, то можем хоть сейчас собрать вещи и уехать. Мы конечно были ошарашены и шокированы таким отношением, но ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Я очень сильно переживал по этому поводу, т.к. был ещё очень слаб и не мог даже самостоятельно поднести себе стакан с водой. Так прошла неделя, пора готовиться к операции. За день до неё, мне делали ЭМГ и оно показало, что у меня ещё есть на ногах живые нервы. Они обрадовали нас этой новостью, и хотелось бы им ещё раз посмотреть после операции, мол, какие будут изменения. Но этого нам не довелось сделать, и не только этого, но об этом далее. И вот наступил тот самый долгожданный день. Страха перед операцией, я как такового не испытывал. Если бы я тогда знал, что мне предстоит вытерпеть…

Сделали мне укол наркоза, и я заснул. Не знаю сколько я проспал, но тут я стал ощущать как у меня ковыряются в шее. Боль постепенно нарастала и становилась невыносимой. Я пытался что-то сказать, не выходило, попытался пошевелить рукой, тоже не вышло, т.к. по сути, был ещё под наркозом. Мне раньше казалось, я знаю, что такое боль, но не тут-то было. Я молился чтобы эти адские мучения поскорее закончились. Чувствовать как тебе дробят позвоночник, или отпиливают кусок бедра – это ужасно. Открыл глаза я уже в реанимации, с трубкой во рту (искусственные легкие). Стал задыхаться, стучал рукой насколько это было возможным т.к. они были привязаны к кровати, а привязывали для того чтобы я не выдёргивал сам ничего, хлопал глазами и всячески пытался врачам дать понять, что больше так не могу, и чтобы они отключили меня от искусственных легких и вытащили трубку из горла. На что они сказали ещё рано, мол, я ещё не могу самостоятельно дышать. Но я всё продолжал просить, и врачи решили попробовать все же отключить меня. Для меня это было счастьем самостоятельно задышать, и то, что эти все адские мучения позади. Пришло время подниматься в палату. И меня привезли уже не в прежнюю палату, а якобы в стерильную. Почему якобы?- да потому что на стенах высели козявки, а рядом со мной лежал больной с травмой головы, и не совсем с адекватной психикой. Мы стали возмущаться, что мол в чём дело, почему меня поместили в эту палату, а они сказали, что в мою прежнею палату поместили другого человека, это мы потом узнали что просто там переплатили денег вот и всё. Уже на второй день, пришёл профессор и сказал, что нечего валяться, надо двигаться, ну и в кровати меня посадил. Я тогда был крайне удивлён этому, ведь после операции прошло немного времени. Дело в том, что перед тем как выписываться, нам надо было делать компьютерную томографию, но её не сделали, мотивируя это тем, что меня сейчас нельзя кантовать. В палате чуть ли не на второй день можно, а снимки сделать, чтобы посмотреть что и как с позвоночником – нельзя…странно как-то! Так мы и уехали, без ничего, только услышали от врачей – ну теперь вы от нас никуда не денетесь, мы вроде как на вас «подженились».

И снова, наконец, то я дома и мог вздохнуть свободно, честно говоря, я тогда очень сильно устал от всего происходящего со мной за последние четыре месяца. Дома я стал понемногу приходить в себя и стал по чуть-чуть заниматься. Тогда я ещё не знал, что пролежу парализованным так долго и надеялся к новому году поправиться. Как только оказался дома, я начал мечтать о ванне, ведь с момента травмы я так и не мылся по нормальному. Так, обтирались как могли. Ещё в Александровсой нам подсказали, как действовать в подобной ситуации, надо в таз налить воды тёплой, добавить немножко водки и шампуня, всё это перемешать и обтираться вафельным полотенцем. Конечно с ванной не сравниться, но жить можно. Но вот стали мы продумывать, как меня посадить в ванну. Конечно для родителей это было самое тяжёлое мероприятие. Мама брала за ноги, отец за руки, поднимали и несли в ванну. Туда ещё более менее, а вот из ванны вытаскивать было очень тяжело. У мамы от этих подъёмов и звёздочки в глазах были, и в спину прострелы, да и вены на ногах ныть начинали. Но ничего не поделаешь, мыться то надо. Чуть позже мы услышали про подъёмное устройство, которое помогает спокойно опускаться в ванну, но цена у него была мифическая. Решили попробовать обратиться к депутатам за помощью. Но они как всегда нашли кучу причин чтобы не помогать. Стали думать как самим сделать подъёмное устройство. Слава Богу дед у меня работал конструктором в НИИ., он за это дело и взялся. Теперь мы благодаря этому устройству залезаем в ванну без помощи мамы.

 Так называемые друзья постепенно стали забывать меня, была ещё девушка, с которой я встречался до травмы. Но и она через год увидев, что у меня особо никаких продвижений с момента травмы нет, просто взяла и перестала звонить и навещать меня. Конечно я всё понимаю, она молодая девчонка, у неё вся жизнь впереди, а сколько времени пробуду я в таком состоянии известно только Богу, но так по тихому взять и забыть про меня?! Ведь могла бы и поговорить со мной, и я бы всё понял, и обиды не держал. Конечно мне было тяжело и я очень сильно переживал по этому поводу, но время лечит, и со временем я о ней забыл.

Обидно от того, что когда я работал и зарабатывал прилично «друзей» было пруд пруди, а как случилось несчастье, остался практически один, за исключением одного верного друга А ведь, что в те минуты, что сейчас, нужна помощь друзей, ведь я даже не могу выйти на улицу. Дело в том, что мы живём в доме без лифта, и вроде только на втором этаже, но лестничные пролёты  узкие,  и очень крутые. Самим нам не справиться, и чтобы выйти приходиться звать на помощь совсем посторонних людей, и видя как им тяжело меня поднимать, лишний раз и не позовёшь. Вот так и приходиться практически всё время сидеть в четырёх стенах. А были бы друзья, всё было бы гораздо проще. И знаете как обидно, слышать по телевизору, или читать по интернету про такие же случаи, и про то как им всячески помогают друзья… Ну да ладно, Бог им судья!

Ко мне стал приходить инструктор ЛФК. Стали заниматься в пределах кровати. Так ничего особенного, просто легкая разминка. Ведь за то время, что я провалялся в больницах, всё тело успело «задубеть». И вот спустя шесть месяцев меня решили попробовать поставить на ноги. Но для этого нужно было делать дорожку, на которой крепилось подъёмное устройство, за которое цепляли меня. И только благодаря этому устройству можно было меня поднять и поставить на ноги. Наконец подняли, хоть у меня сразу и закружилась голова, но мне хватило, чтобы вспомнить какой же я высокий)). Больше мы не пользовались этим подъёмным устройством т.к. это крайне неудобно и больно, а больно потому, что лямку за которою цепляли устройство, протягивали через пах. Решили, что нужны нам ходунки, непростые, а специальные под локти и т.к. рост опять же высокий, пришлось делать на заказ. Этим всем занимался отец, у него к счастью были знакомые,  которые согласились сделать их. Ходунки были готовы и доставлены, и мы стали готовиться к подъёму. Ещё хорошо, что когда я лежал в железнодорожной больнице, кто-то подсказал, что нам нужно заказывать тутара ( это для жёсткой фиксации коленного сустава). Я тогда мало понимал, для чего они мне нужны, но мне сказали, что в будущем пригодится. И вот как раз на ходунки нужно было вставать в них. Это было целое событие. Для того чтобы встать, нам нужно было одеться, а именно: специальные ботинки, фиксирующие голеностоп, тутара, как я уже говорил и корсет, поддерживающий спину ( т.к. мышцы спины и живота были уже отрофированы) и дождаться когда придёт отец с работы, и только когда он приходил, мы могли подниматься. Мне кажется из-за этих вставаний у мамы с ногами плохо стало, у неё варикозное расширение вен. Само вставание проходило так: отец брал под один локоть, мама под другой, физрук застёгивал на коленях тутара. Конечно головокружение было страшное, да что говорить, человек когда два дня полежит, то при вставании ощущает недомогание, а тут пол года я лежал. У меня тогда не только стоя кружилась голова, но и сидя…приходилось всегда под рукой держать вату с нашатырём. Первое время я даже сидя в коляске, не мог разговаривать по телефону, т. к. сразу был близок к потере сознания. С каждым вставанием я ощущал уверенность, головокружение ещё оставалось, но уже можно было по чуть-чуть пытаться переставлять ногами (конечно с чьей-то помощью, я посылал импульсы, а мама руками переставляла мне ноги). Время летело незаметно, наступил май месяц. Мы решили отказаться от услуг той женщины, которая со мной занималась ЛФК. Конечно мы поблагодарили её за проделанную работу, но надо двигаться дальше. Мы увидели, что ничего нового она нам дать больше не может и решили дальше действовать самостоятельно. Да и время подходило к тому, чтобы собираться дачу. Я на самом деле не хотел уезжать, и согласился только из-за мамы. Для неё дача это всё. Она без неё не может, да и развеяться ей было необходимо, досталось ей за это время. Дача у нас в ста пятидесяти километрах от города. Путь не ближний, и надо было думать, как меня везти. Хорошо, что в то время отец работал на «Соболе», ну на нем мы и поехали. Забит он был под завязку, ещё даже и не хватило. Дорогу я переносил плохо, сказывалась ещё моя слабость. Голова кружилась, нужно было под рукой держать нашатырь. Мне тогда было не до чего, а жаль. Хотелось бы всё-таки посмотреть на людей, на природу. Ведь я так долго не был на улице, очень сильно соскучился по всему окружающему. После того как мы приехали, у меня был отходняк, и с неделю было плохо. За три месяца на улицу я выходил, но редко. Старался, чтобы никто меня не увидел, очень стеснялся своего положения.